здравствуй, Ричард! сквозь забвение тебе пишу.
я хочу творить тишину, но выходит шум.
свет по-прежнему липкий, зашторен ум.
остается лишь звук. звук, который чрез вечность в себе ношу.
мне действительно жаль - ты играл, как жил.
без особых правил, практически без забот.
ты поправший Синод, Казанова и рыжий кот.
под тобой даже прочный асфальт превращался в зыбучий ил.
для чего? чтобы лет через семь
в холодный осенний день.
быть облезшим котом, пить бурбон под дождем и хотеть умереть.
милый мой, не такая уж сладкая смерть, как о ней говорят.
поверь.
Ричард, помни меня. помни южный залив и плот.
водных лилий ряды, желтоватый камыш.
как молюсь, освещенная полной луной,
(фатум ждет,еще остается год)
чтобы был спокоен твой сон -
и ты правда спишь.
дар пророчествовать неведом мне, но ведом
ты тридцатилетний, который
построит дом,
сад украсит, разожжет камин, утопит в вине печаль,
и исчезнет ком.
телефон молчит. адресат молчит.
получатель писем не получает.
видно, это защитный щит
так отчаянно защищает
сквозь забвение и века,
шторы, шорохи и засовы.
написал поэт до меня:
совпадение - когда падают совы.
совы падают,им не боязно, им лишь нужно коснуться земли.
Рич, мне знакомы страдания от полюса и до полюса,
где сильнее всего болит и колется.
Грейс уходит не попрощавщись, ей предание не велит.
только даже спустя семь лет.
Ричард, сердце будет твое болеть.
мне известно - мое до сих пор болит.
© Аншель Мари
